Центробанки должны чаще подбрасывать монетку

Всякий знает, как определить приближающийся кризис: ад наступит вскоре после того, как mutatis mutandis, чистильщики обуви, начнут спрашивать у банкиров и финансистов, в какие акции лучше всего инвестировать.

...И это конец рынка: прибывающие на него неофиты наслышаны о фантастической прибыли, которую можно «срубить», если купить акции компании X, так как в прошлом году/месяце они взлетели на Y%. И что-нибудь они непременно «срубят» — если не прибыль, то хотя бы сук, на котором сидят.

Проблема с ними лишь в том, что, хотя многие брокеры рассматривают наплыв таких граждан как источник «профита» (мол, они слабо соображают, на уровне вкладчиков МММ, поэтому можно задорого продавать им бумаги перед коррекцией), реально никакого «профита» не будет: если таких «овец» много, они уронят любой рынок, и не погорят на этом лишь те, кто вовремя его покинет. То есть в лучшем случае считанные проценты.

А может, стоит закопать свои пять золотых на другом поле? Подкину-ка я монетку... (Илл. Shutterstock.)

Когда часть стада лиц, склонных к массовидному поведению, устремляется покупать, кругом начинают покупать и все остальные — просто потому, что все так делают. Всё как в известном фильме Гая Ричи. «Я вижу, что кто-то вкладывает, я полагаю, что, может быть, он знает об этом больше, чем я», — обнажает глубины мыслительных процессов леммингов-убийц Алессандро Плучино (Alessandro Pluchino) из Катанийского университета (Италия).

Г-н Плучино задумался: а можно ли как-то победить эту эпидемию торжества инстинкта «Делай как все, ибо большинство не ошибается»? Нет, забудьте дурацкие идеи о распространении в массах исторических примеров о том, что большинство, напротив, не может не ошибаться: это, как показывает всё тот же исторический опыт, на массах не срабатывает. Есть более эффективный путь.

Чтобы остановить эпидемию «Не включай мозг, покупай, будь как все», надо лишь... периодически подбрасывать монетку. Алессандро Плучино построил с товарищами модель из 1 600 условных трейдеров, играющих на повышении или понижении на S&P 500 («барометр американской экономики»), беря за основу исторические данные торгов по таким бумагам. Как и в реальной жизни, трейдеры принимали решения об инвестициях, исходя из имеющихся данных по бумагам, их истории, а также из покупок окружающих: на следующем ходу, увидев, как покупают или продают окружающие, они корректировали свои действия, внося стандартное оживление рядового зомби-брокера в мерное развитие моделируемых событий.

Понятно, что такое моделируемое поведение на самом деле не требует от условных трейдеров ни малейших проявлений интеллекта: его может продемонстрировать даже простенькая программа. И, как и в реальной жизни, через некоторое время случилось ожидаемое — цепная реакция игры на повышение по определённым бумагам, ведущая к надуванию пузыря, а затем и к паническому сбрасыванию сначала «пузырных» бумаг, а потом и вообще всех. И это загнало рынок в сильнейшую недооценку («крах фондового рынка»).

Тогда в модель внедрили «игроков», которые плевали на общепринятую информацию о будущем тех или иных бумаг и не обращали внимания на то, покупала или продавала окрестная публика. Опять же, получая ту или иную информацию о бумагах, они не передавали её дальше по цепочке. Покупки и продажи они делали на так называемой случайной основе (конкретные механизмы генерации случайных чисел исследователи не освещают), и 50% всех их действий составляли покупки, а прочее — продажи.

И, что характерно, по мере роста числа этих «рэндомных буратин», буратины настоящие, то есть деревянно-мозговые трейдеры «Я делаю как все», ведущие себя подобно реальному большинству игроков фондового рынка, переставали убивать его, надувая и сдувая пузыри. Происходило это потому, что часть «живых» игроков непроизвольно копировала поведение «засланных» (рэндомных), из-за чего опасная обратная связь «ажиотажный спрос — ажиотажный сброс» затухала, исключая сильную раскачку курса.

Отсюда г-н Плучино делает вывод о том, что такие игроки как воздух нужны настоящим рынкам, быть может, не только фондовым (вспомните хотя бы рынок нефти в 2000–2008 годах). Но где найти желающих стать «рэндомными буратинами»? Да, в долгосрочном плане они теряют не больше буратин настоящих, но поскольку в реальной жизни каждый буратино думает, что уж его-то закопанные пять золотых обязательно прорастут и заколосятся, то переубедить их в ошибочности стратегии «делай как все» просто невозможно. Люди, живущие на фондовых рынках, полагают, что принимают решения при помощи разума. И как бы они ни ошибались в этом, переубедить их нельзя: это примерно так же глупо, как агитировать игромана отказаться от рулетки.

Вывод учёного: оптимальными «рэндомными буратинами» будут центробанки. Намеренно принимая случайные решения о покупке или продаже тех или иных бумаг, они будут терять не больше среднестатистических участников рынка, а в целом ряде случаев — и значительно меньше, что позволит финансовым результатам их случайных действий оставаться нейтральными, в среднем — безубыточными. Более того, распределение богатства среди стандартных брокеров-буратин при моделировании описывалось распределением Парето (80% денег — у 20% участников), в то время как для рэндомных было экспоненциальным. Иными словами, для стандартного игрока риск потерь относительно вероятности выигрыша значительно выше, чем для тех, кто полагается лишь на волю случая. При этом даже сравнительно малое количество «рэндомников» сведёт к минимуму колебания на рынке, резко повысив финансовую стабильность общества в целом.

Энди Холдейн (Andy Haldane), исполнительный директор по финансовой стабильности Банка Англии, замечает, что это «интересная модель», однако долгосрочные инвесторы, такие как пенсионные фонды и страховые компании, уже играют роль рэндомных игроков. А это значит, что ЦБ не надо ступать на эту нетипичную для них дорожку. А если припечёт, они могут выступить в совсем уж крайних обстоятельствах, играя роль «предохранителей» (circuit breakers). Интересно, что на биржевом сленге то же слово значит и «политику предупреждения неожиданного», и «чрезмерное движения акций на бирже», включающее временную приостановку торговли, установление пределов изменения цен в течение дня и прочую административно-командную «мягкую дрессуру». И вообще, «многие фондовые рынки уже имеют у себя набор таких черт», уверен финансовый регулятор.

Ну да, заметит читатель, г-н Холдейн сам-то верит, что пенсионные фонды или страховые компании покупают и продают акции, пользуясь генератором случайных чисел для принятия решений? Смысл же слов Алессандро Плучино как раз в том, чтобы внедрить на бирже не такого массового игрока, что полагает себя умным, но является безмозглым по сути (нынешнее большинство биржевиков), а таких, которые изначально позиционировали бы себя как безмозглых и поэтому руководствовались бы только случаем, полностью исключая сознательное вмешательство в процесс. Какие рынки в сегодняшнем мире имеют у себя «подобные черты»? И почему работа этих черт была не очень заметна в последней волне мирового финансового кризиса?..

Легко видеть, что «многие фондовые рынки уже имеют у себя набор таких черт». Ну или по крайней мере Энди Холдейн так думает.

И тем не менее мы не стали бы строго судить г-на Холдейна. Идеология представителей Банка Англии общеизвестна, «либерально-монетарна», и прочая, и прочая. Поэтому для них идея о том, что центробанк должен систематически делать в экономике вообще хоть что-то, кроме поддержания монетарной стабильности, является ожидаемо сомнительной — примерно как отрицание идеи непорочности девы Марии для средневекового схоласта. Просить их оценить выводы из работы группы г-на Плучино — всё равно что консультироваться у патриарха Русской православной церкви по поводу наивыгоднейшей стратегии использования презервативов.

Так что при всей интересности исследования Алессандро Плучино нет ни малейших сомнений, что этот потенциально эффективный метод успокоения биржевых колебаний и кризисов останется абсолютно невостребованным как сегодня, так и в обозримом будущем.

Отчёт об исследовании опубликован в журнале Physical Review E.

Подготовлено по материалам NewScientist. Изображение на заставке принадлежит Shutterstock.

Александр Березин