На математику и искусство мозг реагирует одинаково

Красоту можно видеть в разных вещах — в чужом лице, в пейзаже (реальном или на картине), в симфонической музыке, в еде. Или, например, в математике. Многие наверняка слышали о красивых формулах или красивых научных работах. Однако мы привыкли разделять эстетическое переживание в традиционном смысле, получаемое от разного рода искусств, и интеллектуальные красоты, хотя и пользуемся для выражения того и другого одним языком.

Но, как оказалось, наш язык знает о красоте больше, чем эстетические концепции. Исследователи из Университетского колледжа Лондона (Великобритания) обнаружили, что математическая красота возбуждает в мозге те же зоны, что и красота обычная.


В эксперименте участвовали 15 математиков, которым показывали 60 разных математических выражений. Сами математики перед этим оценили эти формулы как красивые, некрасивые или никакие, пользуясь 10-балльной шкалой, в которой «–5» соответствовало самому некрасивому примеру, а «+5» — самому красивому. В качестве примеров использовались уравнения таких титанов, как Эйлер, Риман и др.


Через две недели исследователи опять пригласили математиков в лабораторию и с помощью фМРТ проследили за активностью их средней орбитофронтальной коры, пока испытуемые снова разглядывали формулы. Эта зона мозга считается ответственной за красоту, она активируется, когда мы наслаждаемся музыкой или картиной.

В журнале Frontiers in Human Neuroscience авторы пишут, что на красивые формулы мозг отзывался так же, как он реагирует на искусство в широком смысле этого слова: например, реакция на эйлеровское уравнение оказалась сродни восприятию известного монолога Гамлета. (Дифференциальному уравнению Римана, напротив, не повезло — оно было признано одним из самых безобразных.)

Конечно, из этих данных вовсе не следует, что красота искусства и красота математики имеют одну и ту же природу или воспринимаются совершенно одинаково. Осторожней будет сказать, что некоторые характеристики того и другого (например, те, что относятся к простоте, симметрии, элегантности объекта созерцания) действуют на нас схожим образом.

Впрочем, древние греки, например, восприняли бы эти результаты (за вычетом фМРТ, принципов работы мозга и прочего) как само собой разумеющиеся — в конце концов, для многих из них математические абстракции именно что выражали высшую форму красоты.

Подготовлено по материалам Medical Xpress

Кирилл Стасевич